Далай-лама – это линия передачи мудрости, а также духовный лидер тибетского народа. Подлинный смысл жизни, парадоксы времени, дружба, любовь, сила, слабость, ориентиры.
Подлинный смысл жизни
Мы гости на этой планете. Мы здесь на 90 или 100 лет, а может и дольше. За это время мы должны постараться сделать что-то хорошее, что-то полезное. Если вы поможете другим стать счастливыми, то откроете для себя истинную цель жизни, её подлинный смысл.
Драгоценная человеческая жизнь
Каждое утро, проснувшись, начинай с мыслей: «Сегодня мне повезло, - я проснулся. Я жив, у меня есть эта драгоценная человеческая жизнь, и я не стану тратить её впустую. Я направлю всю свою энергию на внутреннее развитие, Чтобы раскрыть свое сердце другим И достичь просветления во благо всем существам. Я буду питать лишь добрые помыслы о других. Я не стану сердиться или думать о них дурное. Всеми силами буду я приносить пользу другим».
Никогда не сдавайся
Что бы не произошло – никогда не сдавайся! Развивай своё сердце. Слишком много энергии в вашей стране тратится на развитие ума, а не сердца. Развивай своё сердце, будь сострадательным не только к своим друзьям, но к каждому. Будь сострадательным, трудись ради мира в своём сердце и во всём мире. Работай во имя мира, и я повторю снова: никогда не сдавайся. Неважно, что происходит вокруг тебя, неважно, что произошло с тобой – никогда не сдавайся!
Парадокс нашего времени
Наши дома всё больше, а семьи всё меньше. У нас больше удобств, но меньше времени. Больше ученых степеней, но меньше здравого смысла. Больше знаний, но меньше способности к трезвому суждению. Больше специалистов, но еще больше проблем. Больше лекарств, но меньше здоровья. Мы проделали долгий путь до Луны и обратно, но нам сложно перейти улицу, чтобы встретиться с новым соседом. Мы создали множество компьютеров для хранения и копирования огромных объемов информации, но стали меньше общаться друг с другом. Мы выиграли в количестве, но проиграли в качестве. Это время быстрого питания, но медленного усвоения. Людей высокого роста, но низкой нравственности. Высоких доходов, но мелочных отношений. Это время, когда так много за окном, но ничего в комнате!
Любовь и доброта
С первого момента появления на свет мы оказываемся под крылом опеки и доброты наших родителей. Затем на склоне лет, когда к нам подступают болезни и старость, мы вновь отдаем себя на милость других. Если в начале и конце нашей жизни мы так полагаемся на милость других существ, как же может случиться, что посередине мы отказываем им в доброте?
Духовная практика
Приступать к духовной практике нужно с таким внутренним устремлением, с таким настроем, какой бывает у ребенка, увлеченного спортом или игрой. Ребенок, целиком и полностью поглощенный игрой, испытывает такой восторг, что никак не может наиграться вдоволь. Таким должен быть настрой вашего ума, когда вы прилагаете усилия в практике Дхармы.
Учение Будды
Когда вы слушаете Учение, ваш ум обращается к вере и преданности, преисполняется радости и становится стабильным. Слушая Учение, вы взращиваете мудрость и устраняете неведение. Поэтому слушайте Учение, даже если это будет стоить вам жизни. Слушайте Учение, ибо оно подобно факелу, рассеивающему тьму неведения. Если, слушая Учение, вы сумеете обогатить свой поток ума, то никто не отнимет у вас этого богатства. Это богатство - высшее из возможных.
Правильные ориентиры
Если вы выберете в качестве ориентира человека, который уступает вам по своим достоинствам, то это приведет вас к упадку. Если им станет тот, чьи достоинства сравнимы с вашими, то вы так и останетесь на прежнем уровне. Но если вы решите опереться на человека, кто по своим достоинствам превосходит вас, то это поможет вам достичь высшего состояния.
Не теряйте надежды
Когда в какой-то момент жизни мы встречаемся с настоящей трагедией, - а это может случиться с каждым из нас, - мы можем реагировать двояко. Мы можем просто потерять надежду, позволить себе впасть в отчаяние, обратиться к алкоголю, наркотикам, отдаться бесконечной тоске. Или же мы можем разбудить себя, открыть в себе энергию, которая таилась там, глубоко, и начать действовать с еще большей ясностью, с еще большей силой.
Два важных напоминания
В этом постоянно меняющемся мире есть две важные вещи, о которых необходимо помнить. Первое – самоанализ; мы должны вновь и вновь пересматривать свое отношение к другим и проверять, поступаем ли мы должным образом. Прежде чем указать пальцем на другого, нужно заглянуть внутрь себя. Второе – мы должны быть готовы признать свои ошибки и исправить их.
Духовные практики
Люди, которые более всего подходят для духовной практики, - это люди не только интеллектуально одаренные, но также обладающие однонаправленной верой и преданностью, и, безусловно, мудрые. Такие люди наиболее восприимчивы к духовной практике. На втором месте – те, кто пусть и не может похвастаться высокими интеллектуальными способностями, но в ком есть твердый, как камень, фундамент веры. Менее всего везет тем, кто попадает в третью категорию. Это люди чрезвычайно развитые интеллектуально, но постоянно раздираемые сомнениями и скептицизмом. Они умны, но то и дело попадают на удочку скептицизма и внутренних колебаний и никак не могут найти точку опоры. Такие люди наименее восприимчивы.
Драгоценные мгновенья
Постарайтесь развить в себе глубочайшее убеждение в том, что ваше нынешнее человеческое тело обладает огромным потенциалом и что вы не должны терять ни минуты, покуда обладаете им. Не использовать эту драгоценную жизнь должным образом, но лишь тратить ее впустую практически равнозначно тому, чтобы глотать яд, полностью отдавая отчет в последствиях такого поступка. В корне неверно, что люди приходят в отчаяние из-за потери денег, а, растрачивая попусту драгоценные мгновения своей жизни, не испытывают ни малейшего раскаяния.
Призрачные удовольствия
Современный мир до того погряз в конфликтах и страданиях, что каждый теперь мечтает о мире и счастье; эта мечта, к сожалению, увлекает людей в погоню за призрачными удовольствиями. Но всё же есть просвещенные люди, кто, не найдя удовлетворения в том, что обычно преподносит нам зрение и иные органы чувств, обращается к глубокому размышлению и поиску истинного счастья. Я думаю, эти поиски истины будут продолжены и обретут новую силу с ростом материального прогресса.
Взрастить терпение
Если мы хотим взрастить терпение, то нам нужен человек, который бы от всей души хотел причинить нам вред. Такие люди открывают истинные возможности для практики терпения. Они испытывают нашу внутреннюю силу, как не сумеет испытать ее ни один гуру. В целом терпение защищает нас от уныния и отчаяния.
Сила и слабость
Многие полагают, что терпение в минуту поражения – признак слабости. На мой взгляд, это ошибка. Это гнев является признаком слабости, тогда как терпение – признак силы. Если человек отстаивает свою точку зрения на основе убедительных доводов, он сохраняет уверенность в себе и порой даже улыбается, доказывая свою правоту. Если же его доводы необоснованны, и он вот-вот ударит в грязь лицом, тогда он приходит в ярость, теряет контроль и начинает нести чепуху. Люди редко сердятся, если они уверены в том, что делают. Гнев обычно настигает нас в минуты запутанности и смятения.
Опора на духовного учителя
Преимущество опоры на духовного учителя состоит в том, что даже если вы совершили действие, которое должно повлечь за собой перерождение в низших мирах, результат этого поступка может быть пережит вами еще в этой жизни в форме незначительных страданий или небольших проблем. Или даже вы можете пережить его во сне и так свести на нет разрушительное воздействие своих негативных поступков.
Медитация
Медитация открывает нам, - когда мы медленно погружаемся в себя, - что это ощущение внутреннего покоя уже живет в нас. Мы все искренне желаем его, хотя зачастую оно оказывается скрытым, замаскированным, малодоступным. Если мы внимательно рассмотрим человеческую природу, то найдем в ней доброту, благосклонность, желание прийти на помощь. И мне представляется, что сегодня стремление к гармонии растет, желание жить вместе в покое и мире становится всё сильнее, распространяется всё шире.
Ненасилие
Судя по одним только внешним признакам, трудно определить – является ли то или иное действие проявлением насилия или ненасилия. В действительности все зависит от мотивации, которая стоит за этим действием. Если это мотивация негативная, то пусть даже на поверхностном уровне действие представляется очень мягким и добрым, на более глубоком - оно всё же будет проявлением насилия. И, наоборот, грубые действия и резкие слова, произнесенные с искренней и благой мотивацией, по сути своей, являются ненасильственными. Другими словами, насилие – энергия разрушительная. Ненасилие же – созидательная.
Духовная революция
Мой призыв к духовной революции не является призывом к революции религиозной. Я не призываю всех стать «не от мира сего» и уж тем более - к чему-то магическому и таинственному. Скорее, это призыв к радикальной смене ориентиров, когда, оставив привычную нам озабоченность лишь собственным благополучием, мы станем проявлять заботу о более обширном сообществе существ, а в своем поведении учитывать интересы других наравне со своими собственными.
Эгоизм не приносит счастья
Эгоцентризм делает нас крайне напряженным. Мы считаем себя чрезвычайно важными, и нашим основным стремлением становится стремление к собственному счастью, к тому, чтобы всё удачно складывалось для нас лично. И все же мы не знаем, как этого достичь. На самом деле, действия, в основе которых лежит эгоцентризм, никогда не приносят нам счастья.
Умение прощать
Было бы куда конструктивнее, если бы люди попытались понять своих так называемых «врагов». Постараться понять намного полезнее, нежели просто взять в руки камень и бросить в предмет своего гнева. Это особенно верно, если вас провоцируют всеми возможными способами. Ибо величайшая враждебность заключает в себе и величайший потенциал для совершения благого как для самого себя, так и для других.
Дружба
Мы связаны подлинной дружбой, если в ее основе лежит истинное человеческое чувство ― чувство близости, в котором есть место ощущению внутренней связи с другим и стремлению разделить его радость и боль. Я бы назвал такую дружбу подлинной, потому что на нее не оказывают влияния рост или падение материального благополучия, статуса и влиятельности. Она определяется тем, связаны ли два человека любовью и нежной привязанностью. Подлинная дружба строится на любви и не зависит от положения в обществе. Поэтому чем больше вы заботитесь о благополучии и соблюдении прав других людей, тем больше оснований называть вас настоящим другом. Чем больше в вас открытости и искренности, тем больше пользы вы извлечете в конечном итоге. Если же вы забываете о других и вас не заботит их судьба, то в конечном итоге вы сами понесете потери.
Мир на Земле
Мы не сможем построить мир на Земле, если сперва не построим его в своей душе… В своем сердце. Если царит атмосфера ненависти, гнева, конкуренции и насилия, долгосрочный мир невозможен. Эти негативные и разрушительные эмоции должны быть побеждены силой сострадания, любви, альтруизма, составляющих основу Учения Будды.
Эгоизм
К пониманию важности сострадания можно прийти и посредством логического размышления. Если я помогу другому и проявлю заботу о нем, то это будет полезно и мне самому. Если же я причиню вред другим, то в конечном итоге и сам пострадаю. Я часто говорю полушутя-полувсерьез, что если мы на самом деле хотим быть эгоистами, то наш эгоизм должен быть разумным, а не глупым. Задействовав свои умственные способности, мы сможем выработать правильное мировоззрение. Если хорошенько поразмышлять, то можно прийти к ясному пониманию того, как осуществить свои собственные цели, не выходя за рамки сострадательного образа жизни.
Разнообразие религий
У всех религий единый корень ― безграничное сострадание. Все они делают упор на совершенствовании человека, любви и уважении к другим, а также сострадании к мукам других существ. И поскольку любовь имеет определяющее значение в любой религии, то мы можем сказать, что любовь и есть всеобщая религия. Однако в разных традициях найдется широкое разнообразие техник и методов развития такой любви, и в этом их отличие друг от друга.
Едва ли когда-нибудь останется одна-единственная философия или одна-единственная религия. Поскольку существует так много разных типов людей с разнообразными тенденциями и наклонностями, то вполне оправдано и существование разных религий. На самом деле, наличие такого количества различных описаний духовного пути свидетельствует о богатстве религии.
Всеобщая ответственность
Полагаю, что мы должны сознательно усиливать в себе чувство Всеобщей ответственности. Мы должны научиться трудиться не только ради своего индивидуального «я», семьи или государства, но ради блага всего человечества.
Терпение
Человек с огромным запасом терпения и толерантности идет по жизни с особой долей спокойствия и умиротворенности. Такой человек не только счастлив и эмоционально уравновешен, но он к тому же крепче здоровьем и меньше подвержен болезням. У него сильная воля, хороший аппетит, и ему легче заснуть, ведь совесть его чиста.
Три недели назад, 10 – 11 октября 2016, в Риге прошли учения Далай-ламы, на которых удалось побывать корреспондентам журнала «Эрос и Космос».
Далай-лама говорил, в основном, на тибетском языке, и его речь синхронно переводилась одновременно на русский, английский, латышский, эстонский и монгольский языки. Событие знаковое для русскоговорящих буддистов и всех, кто интересуется буддийской философией, различными религиозными и духовными традициями мира и вдохновлён личностью легендарного тибетского лидера.
Темы, затронутые Далай-ламой, были чрезвычайно значимыми не только для буддистов, поскольку он говорил об общемировых проблемах и путях к их решению. Основной посыл Далай-ламы, на наш взгляд, выразился в его призыве к мироцентрическому и надконфессиональному видению мира, к радикальному уважению ко всем религиям.
Трудно предложить исчерпывающее изложение всех нюансов данных Далай-ламой учений, порою чрезвычайно комплексных и углублявшихся в сложнейшую систему буддийской логики, однако мы всё равно хотели бы зафиксировать какие-то основные вехи, субъективно преломившиеся в сознании наших корреспондентов - Евгения Пустошкина (главного редактора журнала) и Татьяны Парфёновой (фотокорреспондента). - ЭК
Фото © Татьяна Парфёнова
По причине привязанности к «я»,
принимая неприятное за приятное,
они будут ввергаться во все [сферы сансары],
поэтому жажда есть основа сансары.…Кто-нибудь видел «я»?
[Произнесение слова] «я» влечёт за собой стремление к постоянному.
Эта тяга превращается в жажду счастья,
жажда станет скрывать все недостатки.Видя достоинства, [существа] всецело жаждут их,
говоря «моё», стремятся это использовать.
Так они будут кружить (в сансаре) до тех пор,
пока проявлена привязанность к «я».Когда есть «я», есть и осознание «другой»;
из деления на «я» и «другой» [рождаются] пристрастие и отвращение,
из тесной связи с ними
возникают все виды зла.- Дхармакирти , «Праманаварттика»
(гл. 2 «Праманасиддхи»; пер. А. Базарова и А. Терентьева под редакцией А. Терентьева)
День 1
Я не стремлюсь встречаться со знаменитыми или выдающимися людьми, для меня важнее жить по сердцу. Бывают, конечно, моменты тщеславия, тщеты, в общем всякое бывает. Но моя сознательная установка такова: я стараюсь принимать их как естественные проявления несовершенной человечной природы и работать над собой в направлении большей подлинности.
Далай-лама, чем больше я узнаю его, его принципы, идеалы, глубину его мудрости и сострадания, всё больше является для меня примером очень экстраординарной личности. Через его лекции, рассказы о нём, повествования о его жизни я столкнулся с источником какой-то глубинной мудрости. Хотя я не являюсь воцерковлённым буддистом и мифологизированные уровни религии мне не интересны, я культивирую свою связь с Дхармой как трансцендентальной мудростью.
Для меня Дхарма не равна буддизму, индуизму или какой-то религии. Это священная мудрость, йога алхимического преображения, сквозящая через века и все основные религии, эволюционирующая в их описаниях, их трансцендентальный референт, та внеконцептуальная реальность, на которую они указывают и проявлением которой в своей глубинной структуре они могут быть. Дхарма и в христианстве, и в исламе, и в буддизме, и в шиваизме, и в шаманизме. Какая-то глубоководная родниковая вода, из неисчерпаемого источника своего утоляющая жажду души в подлинно истинных и вселенских звучаниях.
Фото © Татьяна Парфёнова
В общем, для меня Далай-лама важный человек именно своей личностью и глубиной постижения того, что я распознаю как сущностные измерения буддийского учения. Я поехал в Ригу именно для того, чтобы побыть в присутствии этого совершенно необычайного и столь глубоко трогающего меня мудреца, пока ещё есть такая драгоценная возможность.
Ко второй половине дня я уже очень устал, но первая предобеденная половина и аспекты второй меня вдохновили. Хочу записать свои впечатления, пока они ещё не истлели, пока они не унесены рекой времени, размывающей все конструкции нашего сознания, как и всё человеческое вообще.
Далай-лама начал с проповеди цельного мироцентрического видения единства всего человечества, экзистенциального братства и сестринства нас как вида: все мы, семь миллиардов людей, рождаемся, живём и умираем, страдаем и испытываем счастье.
Острой проблемой перед человечеством стоит обилие межрелигиозных и межконфессиональных конфликтов, а также соперничества и недоверия внутри религий. Соперничество, например, школ буддизма или противостояние суннитов и шиитов в исламе вызывают печаль и глубокую озабоченность нашей искусственной разобщённостью, в то время как все основные религии в сути своей проповедуют сострадание и любовь. Есть множество людей с разными способностями и акцентуациями, 6 миллиардов человек на планете исповедуют религию, и для всех них необходимо многообразие воззрений и философских систем. Важно работать над примирением религий и межконфессиональных диалогом.
Далай-лама подчёркивает, что говорить, будто есть только одна истинная религия, несущая одну истину, узколобо: сегодня мы живём в мире многих религий и многих истин
Далай-лама подчёркивает, что говорить, будто есть только одна истинная религия, несущая одну истину, узколобо: сегодня мы живём в мире многих религий и многих истин. Далай-лама особо отмечает: пожалуйста, если вы считаете его своим другом, то он просит относиться с уважением ко всем религиям мира, несущим послание сострадания и любви. У всех религий целью является создание мира, в котором есть место любви и состраданию. Мы нуждаемся в разных религиях. Их и должно быть много разных, потому что люди разные: не подходит им всем одна и та же религия.
В отношении буддизма Далай-лама отмечает, что есть разные уровни учения в зависимости от способностей. Он призывает не ограничивать буддизм только низшим уровнем слепой веры, ибо если будет такое ограничение, то буддизм долго не протянет. Важно изучать изощрённые уровни буддийской философии и практики Дхармы. Также необходимо освободить буддизм, как и другие религии, от культурных рудиментов феодальных обществ, в которых они возникли. Например, неприемлемо жёсткое кастовое деление, от которого до сих пор страдают люди низших каст в Индии. В самом тибетском буддизме до сих пор наблюдается недопустимое пренебрежение женщиной, принижение её роли и статуса по сравнению с мужчинами. Эти пережитки прошлого должны быть изжиты.
Фото © Татьяна Парфёнова
Пусть в разных традициях есть различия в философских основаниях, мы не должны жёстко делить людей на своих и чужих. От такой ментальности важно отходить в пользу более мироцентричного и несектарного видения.
Внутри буддизма есть многообразие учений. Есть палийский канон, говорящий о том, что Будда начинал как обычный человек, а потом в течение нескольких лет практики обрёл просветление. Санскритский канон видит ситуацию несколько иным образом: основания для просветления уже были заложены в сознании Будды Шакьямуни, в своём воплощении он лишь вновь обрёл просветление. В этом задействованы четыре тела будды, видение которых, по моему мнению, является важнейшим расширением учения, учитывающим сущностные реалии более тонких измерений сознания и бытия.
Далай-лама упоминает удивительное сходство представлений квантовой физики с философскими воззрениями буддизма, выработанными столетия назад. Особенно мне запомнилась фраза, что объект и сознание суть проявления единого кармического отпечатка. Само разграничение на субъект и объект искусственно.
Объект и сознание суть проявления единого кармического отпечатка. Само разграничение на субъект и объект искусственно
Разные уровни подходов: тогда как сутрический уровень представляет общие знания и принципы, подходящие для всех масс людей, тантрические учения являются сугубо индивидуализированными. Каждое тантрическое учение индивидуально сонастроено с уникальными качествами и свойствами той или иной отдельной личности. Есть разные тантры для разных типов личности, подбираются они в индивидуальном порядке.
Далай-лама сказал нечто очень живительное: мы должны быть буддистами двадцать первого века и изучать буддизм в его полноте и многообразии. Выходить за пределы поверхностного уровня. Самым главным методом буддизма является практика бодхичитты, или постижения всего как пустоты. Пустота есть многомерное распознавание взаимозависимого совозникновения феноменов.
У меня есть еще несколько страниц заметок. Разумеется, я не претендую на стопроцентную передачу слов Далай-ламы, хотя некоторые высказывания и являются буквальными цитатами. Быть может, завтра я продолжу делиться конспективными заметками о самых трогательных для меня моментах. Не знаю. Есть ещё пара страниц тезисов, которые срезонировали со мной в этот день. Может, завтра будет и что-то ещё. Пусть будет благо от этих слов хоть одному человеку.
День 2
Приведённые в данном разделе впечатления от остатка первого дня и со всего второго дня были записаны три недели спустя на основе конспектов, составленных в дни учений.
Поскольку у меня не было возможности записать непосредственные впечатления второго дня сразу же по завершении учений, то вторая часть данных заметок будет базироваться на нескольких законспектированных мною пунктах, показавшихся мне особенно интересными, и воспоминаниях.
В первую очередь, запомнилась одна вещь, кажущаяся, на первый взгляд, тривиальной, но воспринятая мною как чрезвычайно важная. Далай-лама подчеркнул необходимость изучения буддийской философии и проверке её положений на практике. Не нужно ничего воспринимать на веру. Однако, и это очень важно, если мы убеждаемся в истинности чего-то, мы должны этому следовать. Казалось бы, простая идея, однако сколько примеров из своей жизни и жизни других мне известно, когда многократно убеждаешься в истинности каких-то высоких прозрений, но по инерции продолжаешь плыть в рамках старого и уже иссохшего русла.
Вместо того чтобы зиять стягивающим все силы на себя гештальтом, крайним воззрением своей предельной самосущной значимости, мы можем практиковать рассредоточение, чтобы объять панорамное видение сияющей реальности
Много других вещей и положений, которые, казалось бы, были мне известны из чтения литературы и слушания лекций, будучи переданы Далай-ламой, с обновлённой свежестью зарегистрировались в моём сознавании. Я чуть по-новому, с каким-то новым ощущением посмотрел на принцип культивирования равностности, сформулированный Далай-ламой как практику «выравнивания» себя и других и заботу о других там, где омрачённое сознание озабочено преимущественно собою.
Сама идея своей обособленности и того, что я являюсь пупом земли, сконструирована и не соответствует большей действительности, открывающейся с развитием способности к сострадательной мудрости. Вместо того чтобы зиять стягивающим все силы на себя гештальтом, крайним воззрением своей предельной самосущной значимости, мы можем практиковать рассредоточение и выравнивать своё восприятие, чтобы объять панорамное видение сияющей реальности.
Фото © Татьяна Парфёнова
Высокая осознанность становится динамическим плодом регулярной и долговременной практики медитативного аналитического исследования базовых феноменологических и концептуальных построений, которые я выстраиваю о себе и мире, - или, если точнее, которые выстраиваются в моём феноменологическом поле под воздействием множества причин и следствий. Цепляние за собственную важность и цепляние за истинностное (то есть независимо-обособленное) существование как своего «я», так и «внешних» предметов представляет собою преграду на пути духовного самораскрытия, раскрепощения сознания.
Можно взять, например, различные аффекты, или эмоциональные реакции по отношению к феноменологическим объектам. Тот же гнев. По словам Далай-ламы, непривлекательность (или привлекательность) любого объекта на 90 % создаётся нашим умом - как это показал, к примеру, Нагарджуна. Нам кажется, что объекты существуют внешне самосущим образом (и мы их чисто воспринимаем), а это совершенно не так: ни объекты не существуют обособленно и независимо, ни восприятие наше не является чистым. Всё возникает в горизонте взаимозависимого совозникновения - всепустотности явлений.
Аналитическая медитация, служащая одной из основополагающих практик для культивирования осознанности, представляет собой прозревание паттернов ума с перспективы пустотности
От себя я добавил бы, что современная психология, развивавшаяся последнее столетие, хорошо это осознаёт. Любой, кто работает в сфере практической психологии, связанной с исследованием психодинамических аспектов сознания, в конечном счете, убеждается, что субъективно воспринимаемый нами мир, во многом, есть проекция нашего сознания. Не в онтологическом смысле, что мир как нечто объективное есть субъективное порождение моего индивидуального ума, а в смысле соконструирования реальности и того, что наши реакции в значительной степени обусловлены возникшими в ходе индивидуальной и коллективной истории фильтрами восприятия и неосознаваемыми структурами сознания, равно как и иными «слепыми пятнами». Наш ум лихорадочно и часто довольно произвольно цепляется за оценки событий, навешивая на всё спутанные концептуальные и аффективные ярлыки, и из этих зачастую ложных и неотрефлексированных оценок и сплетается общее веретено нашего коллективного сансарического существования.
Далай-лама указывает на то, что аналитическая медитация, служащая одной из основополагающих практик для культивирования осознанности, представляет собой прозревание паттернов ума с перспективы пустотности. Мы исследуем причины как когнитивных установок, так и эмоций (гнева и др.) и практикуем рассмотрение исследуемого объекта с широкой перспективы. Цель состоит в систематическом, можно сказать - панорамном, видении объекта со всех сторон и ракурсов. Сам Далай-лама, по его словам, ежедневно занимается тщательным медитативным исследованием всех этих феноменов и конструкций миропроявления, насыщением их, как я бы выразился, осознаванием.
Это действительно не так просто понять и освоить, особенно когда находишься на начальном этапе знакомства с буддийской философией и не знаком с её медитативно-созерцательным аппаратом. Учение о пустотности не имеет отношения к каким-то конкретным и специфическим психическим состояниям, как это иногда понимается, это довольно глубокая и утончённая доктрина о неописуемо-динамической реальности, суммирующая серьёзные познавательные и психопраксические прозрения буддийских учёных. Постижение этого требует развития высоких способностей во всех смыслах.
Как настаивает Далай-лама, если опираться на учения Будды с точки зрения низких способностей и исключительно слепой веры, то оно не просуществует долго и исчезнет
Но, как настаивает Далай-лама, если опираться на учения Будды с точки зрения низких способностей и исключительно слепой веры, то оно не просуществует долго и исчезнет. Крайне важно опираться на интерпретации высшего уровня и развивать в себе способности для этого, чтобы послужить миру наилучшим образом. В конце второго дня Далай-лама поделился, что сам он постоянно уделяет время изучению различных философских текстов, и призвал всех присутствующих к тому, чтобы каждый день изучать что-то новое. Важно постоянно читать различные книги и трактаты, постигать их смысл. Крайне важно развивать в себе целостное понимание многообразной буддийской философии.
Несколько раз Далай-лама останавливался и на вопросе любви. Здесь он тоже разворачивает видение, возлагающее на практикующего серьёзные моральные требования развиваться и не останавливаться на «протоаффектах». В каком-то смысле это серьёзно совпадает с развитием западо-европейской философии, с её мироцентрическим императивом, требующим крайне высокого видения единства всего человечества.
Фото © Татьяна Парфёнова
По словам Далай-ламы, предвзятая, или биологическая, любовь менее совершенна, чем любовь как результат тренировки, или развития, ума. Необходимо развивать своё сознание и то, в какие отношения мы вступаем с реальностью во всех её проявлениях, аналитически исследовать различные предпосылки наших установок и аффектов, исследовать долгоиграющие последствия своих когнитивных и эмоциональных выборов. Ведь чрезмерная привязанность к объекту любви недалеко идёт от ненависти; как в пословице, что «от любви до ненависти один шаг». Какая же благодать в такой импульсивности? Важно развивать взрослую и зрелую, рефлексивно насыщенную позицию в отношении любви и связывать её с глубоко мудрыми философскими основаниями понимания глобального устройства нашей экзистенциальной реальности.
Любовь, как говорит Далай-лама, важна не слепая, а как результат духовного развития. Универсальная любовь, не связанная с привязанностью к каким-то узким идентификациям и феноменам, это поистине вершина и величие духа. Важнейшей вехой на пути к развитию такой действительно высокой, или универсальной, любви является медитация на равностности ко всем существам - как «друзьям», так и «врагам». Равностность не означает равнодушия; это равно доброжелательное в душе отношение, полюбовно-сострадательное отношение ко всем сознающим существам, разделяющим с нами на уровне своей базовой экзистенциальности некое общее стремление к счастливой жизни.
Универсальная любовь, не связанная с привязанностью к каким-то узким идентификациям и феноменам, это поистине вершина и величие духа
Второй день отметился чрезвычайно плодотворной, долгой и насыщенной сессией ответов на вопросы. Далай-лама был недоволен качеством и уровнем вопросов в первый день, поэтому во второй день организаторы постарались отобрать действительно сущностные вопросы, касающиеся буддийского учения. В результате секция вопросов и ответов была необычайно интересной, а Далай-лама даже всё откладывал несколько раз начало формального учения, чтобы ответить «ещё на один-два вопроса».
Представитель одной из общин московских буддистов задал Далай-ламе важный вопрос. В связи с изменениями законодательства, по словам задавшего вопрос, теперь религиозная группа должна быть официально зарегистрирована и у конфессии должен быть свой храм для исполнения религиозных обрядов. Из-за ряда причин в Москве до сих пор нет буддийского храма. Каким образом можно практиковать буддизм в такой ситуации?
Ответ Далай-ламы был необычайно мощным. Он начал с того, что в буддизме есть не только и не столько религиозная часть, имеющая отношение к вероисповеданию и тоже важная сама по себе, но и часть, касающаяся буддийской философии и науки о сознании, которая может быть полезна всему человечеству независимо от их конфессиональной принадлежности. И Далай-лама однозначно и прямо дал рекомендацию сфокусироваться не на религиозной части буддизма, а на том, чтобы основать в Москве академический, а не религиозный, институт, в котором можно было бы изучать потенциальный вклад буддизма в научное мировоззрение. В России в начале двадцатого века была сильнейшая школа научных исследований буддизма, эти работы значимы и изучаются до сих пор.
Далай-лама несколько раз подчеркнул, что университеты должны стать центрами изучения буддийской философии и науки о сознании
Далай-лама несколько раз подчеркнул, что университеты должны стать центрами изучения буддийской философии и науки о сознании. Да и сами монастыри должны становиться центрами нерелигиозного обучения, в которых люди могли бы изучать основы философии и буддологии без необходимости обращения в веру и религиозной практики. За время учений он несколько раз упоминал о той важной роли в истории буддизма, которую сыграл такой институт, как монастырь-университет Наланда, породивший целую плеяду буддийских исследователей-практиков, сыгравших колоссальную роль в становлении индо-тибетской традиции буддизма.
Также Далай-лама вновь повторил о том, что является действительно важной для него темой. В такие занимающиеся академическим исследованием буддизма университеты важно приглашать представителей разных религий и активно создавать пространство для межконфессионального диалога.
Фото © Татьяна Парфёнова
Редакция «Эроса и Космоса» также поучаствовала в процессе задавания вопросов. Наш фотокорреспондент Татьяна Парфёнова задала вопрос о роли Красоты и эстетики в духовном освобождении и пробуждении. Дело в том, что в европейской философской традиции Большая триада - Истина, Благо, Красота - ещё со времён философа-мистика Платона играет системообразующую синтезирующую роль для всего общеевропейского мировоззрения (например, в интегральной философии нашего современника данная «Большая тройка» является краеугольной; для российского сознания это также значимая тема, ведь великий русский философ девятнадцатого века Владимир Соловьёв подчёркивал роль Красоты из этой триады в спасении мира, отразил это в своих произведениях и Достоевский; немецкий философ Кант называл эстетику высшим синтезом теоретических и этических знаний). Также во всех мировых религиях, и буддизм не исключение, в ритуалах и иконографии в серьёзнейшей мере присутствует эстетическое измерение.
Если мы поступаем честно, то действия тела, речи, ума, внешние проявления тела - все они будут тоже благими, их будет сопровождать измерение красоты
Далай-лама дал достаточно длинный ответ о роли Красоты на духовном пути. Точнее, в своём ответе он сфокусировался на проявлениях красоты. В буддийской практике культивируется видение прекрасных деяний, движений тела, звуков и т. д. Если мы поступаем честно, то действия тела, речи, ума, внешние проявления тела - все они будут тоже благими, их будет сопровождать измерение красоты. Красота неразрывно связана с моральностью наших деяний, их нравственной мотивацией: если мы думаем лишь о своём собственном благе, не обращая внимания на других, даже если мы и пытаемся внешне проявлять себя красиво, то, на самом деле, люди не глупцы, - они поймут, что это лишь внешнее проявление. Может пройти какое-то время, но люди неизменно распознают наличие лишь внешней оболочки и отсутствие сути. Если же ваши действия и мотивации совершенно прозрачны, то все ваши действия тела, помысли и звуки речи, которые вы произносите, будут прекрасны.
По словам Далай-ламы, если у нас есть стремление принести благо другим - это и есть красота. Если же вы стремитесь к тому, чтобы причинить вред другим, если вы гневаетесь, завидуете, жадны по отношению к другим - эти ментальные деяния лишены красоты, они не являются прекрасными выражениями или проявлениями наших тела, речи и ума. Даже если мы и попытаемся прикрыть свои эгоистические устремления, то не сможем этого сделать. Когда же наши помыслы устремлены на что-то прекрасное, когда мы стремимся совершить благие дела, тогда и наши проявления тела, речи и ума будут преисполнены красотой.
Фото © Татьяна Парфёнова
Ближе к завершению сеанса вопросов и ответов Далай-ламе задали многосоставной вопрос о том, что происходит, с точки зрения буддийского учения, с телом и сознанием в первые мгновения, часы и дни после смерти и как разворачивается процесс перерождения. Последовал захватывающий по своей глубине ответ, завершившийся симфонией космических масштабов. Далай-лама начал с описания интересных феноменов, которые могут случаться в первые часы после смерти, особенно если она была произведена осознанно. Дело в том, что сознание может оставаться в мёртвом теле, если при жизни сформирована соответствующая медитативная установка в рамках продвинутых форм буддийской йоги. Далай-лама призвал к систематическому и научному исследованию каких-то интересных присмертных феноменов, возникающих в результате такой практики.
В бесконечном множестве вселенных можно найти пространство для духовного преображения
Далее Далай-лама несколько слов увлечённо рассказал о буддийской теории перерождения в связи с феноменом бардо, или промежуточных состояний (доступ к которым открывается сразу же после смерти, что обычно пугает неподготовленных людей, но может, на самом деле, открыть дорогу к освобождению). В посмертных бардо-состояниях, в которых сознание человека может пребывать много дней, существует «тонкое тело» бардо, весьма пластичное и не ограниченное конвенциональными пространством и временем. Поскольку буддийская космография выделяет существование мириадов вселенных, существо в состоянии бардо может «мысленно» переродиться где угодно в этом океане существования. В том числе важно, что в бесконечном множестве вселенных можно найти пространство для духовного преображения.
Именно здесь Далай-лама провёл параллели с современной научной астрономией и космологией. Первая, в частности, открыла существование бесчисленного множества галактик в нашей вселенной, причём чем лучше наши телескопы, тем больше галактик мы обнаруживаем. Далай-лама в своём ответе ясно показал свою увлечённость вопросом, как именно соотносится буддийское представление о мириадах вселенных с современными научными познаниями о гигантском и безбрежном вселенском пространстве, заполненном мириадами галактик с мириадами звёздных систем и иными неведомыми объектами.
Послевкусие
Я пишу эти строки, пока возвращаюсь домой из Риги. Наверное, такие поездки оставляют след на всю жизнь. Помню, как я, будучи подростком, увидел Прагу. До сих пор вспоминаю, какой след оставил во мне этот город, словно старая память всколыхнулась. У меня были хорошие предчувствия о поездке в Ригу. Они оправдались. Город, люди, всё невероятно красиво. Погода не подкачала.
Ну и, конечно, Далай-лама: даже сейчас я словно бы ощущаю его присутствие, пусть прошло больше дня с завершения учений. Я получил именно то, зачем ехал: я хотел побыть в поле человека, с которым с каждым приходящим годом жизни чувствую всё большую связь. Сострадание и огромное сердце его, а также его целостное и интегрированное видение принципов трансцендентального учения вызывают к жизни что-то хорошее, чистое и правильное во мне.
Помню, в какой-то момент несколько лет назад случилось нечто чрезвычайно важное. Перед моим внутренним взором раскрылся широкий простор учения махаяны и предвечного обета, принятого вне времени и пространства. Обета посвящать сердце своё преображению мира и освобождению всех сознающих существ во всех мирах и временах, сквозь эоны и века сияя самоисполняющейся и самоосвобождающей, не принадлежащей ни мне, ни кому-либо надеждой на глубину и бездну духа. В горниле этой клятвы испепеляются все цепляния и истлевает тщета ложных воззрений.
Борис Гребенщиков, «Аквариум» и симфонический оркестр.
Концерт после учений Далай-ламы в Риге (2016).
Фото © Татьяна Парфёнова
В потоке жизненных переживаний я осознал, что все мои беды, мучения и неприятности вызваны моим собственным цеплянием за себя, моим эгоистичным стремлением получить что-то одно и отринуть что-то другое. И вправду, никто в здравом уме не выбрал бы страдание: мы страдаем от того, что упрямо делаем выборы в пользу причин, порождающих страдание. В нас буквально впечатаны дурные привычки ума, мы словно лёгкие курильщика в сравнении с лёгкими здорового человека.
Парадокс бодхичитты в том, что в объятии воззрения сострадания и милосердия, искореняющего зависимость от самофиксации, открывается горняя панорама Великой колесницы, переправляющей нас с одного экзистенциального берега на другой.
Мы страдаем от того, что упрямо делаем выборы в пользу причин, порождающих страдание. В нас буквально впечатаны дурные привычки ума
Пространство другого человека насыщается узнаванием пустотности, и в этом зеркале отражается мой собственный истинный лик. Все элементы, ассоциативные ряды, вереницы воспоминаний играют переменчивую шутку, кружась и верчась в космическом творчестве, созидательном движении Космоса. Я есть, и я не узник и не пленник навеки.
Шаг за шагом, интуитивно я иду за сердцем своим и припоминаю нечто важное о том, какие смыслы предельно возможны и реальны. И это паломничество привело, наконец, в нужный момент к встрече с многоуровневым учением, воплощение нашедшим в широкой деятельности Далай-ламы и пространстве Дхармы, открываемом его присутствием.
Мы странные существа, живущие в чудесном мире. Нам кажется, что мир дан нам в обыденном самоощущении и что наше повседневное самосознание представляет собой конечную истину и единственный пласт сознания, который только может быть. Это наивный эгоцентризм нашего ложного сознания.
Борис Гребенщиков, «Аквариум» и симфонический оркестр.
Концерт после учений Далай-ламы в Риге (2016).
Фото © Татьяна Парфёнова
Наше обыденное феноменологическое сознание есть конструкция, возникшая в результате сочленения миллиардов лет эволюции, временных движений материи и пертурбаций культуры, давления переживаний первых лет жизни и травматичных переживаний перинатального периода, а также выборов и тенденций, совершённых нашей интенциональностью; это адаптивный клубок ощущений, аггрегация кармических оттисков, следов и склонностей завихрений всемирного потока.
Наивно считать, что столь пластичная и многомерная конструкция, каковой является наше бытие-в-мире, и вправду ограничивается исключительно тем поверхностным её слоем, который можно обозначить как дуалистический туннель реальности или транс обыденной жизни. Мир как бесконечная и неописуемая, необусловленная и преисполненная жизни Тайна призывает нас к встрече с Собой. Всё, что мы в своём дуалистическом сознании можем сказать о мире, предельно не вмещает Мир как таковой.
Всё, что мы в своём дуалистическом сознании можем сказать о мире, предельно не вмещает Мир как таковой
Встреча с извечным и сияющим вызывает дрожь, но упавшее в землю зерно, чтобы прорасти, должно отважиться умереть. Прошлого нет, оно уже истлело сейчас, будущего нет, кроме как в разворачивающемся в настоящем воображении. В экспансивно расширяющемся горизонте настоящего все события пребывают в танце и сгорают в кострище трансцендентального изначального сознавания. Всё происходящее не отсрочить, всё в настоящем распаковывается вереницей последствий. Наше отпускание и смерть развернутся лишь в настоящем. И только от нас будет зависеть, сумеем ли мы за вуалью тривиальных конструкций прозреть иной план бытия, сквозящее через все мелочи мира сего инобытие. Прозрение трансцендентного знания, праджня, рассекает слои условной реальности и позволяет увидеть то, что потом не развидеть. Несокрушимая клятва оставаться со своей исконной правдой прольёт свет на все впечатления мрака.
(Eugene Pustoshkin)Клинический психолог, эссеист, переводчик книг философа Кена Уилбера, исследователь-практик интегрального подхода. Ведущий семинаров по холосценденции и интегральной медитации. Научный редактор русскоязычных изданий ряда книг Дэниела Сигела, Отто Шармера и Роберта Кигана, вышедших в издательстве «Манн, Иванов и Фербер». Ведёт частную психологическую практику.
www.pustoshkin.comДАЛАЙ ЛАМА О ДЗОГЧЕНЕ
Учения о Пути Великого Совершенства,
переданные на Западе Его Святейшеством Далай-Ламой
Предисловие
Согьяла Ринпоче
Его Святейшество Далай-лама, глава тибетского буддизма - выдающийся буддийский мастер. Он стал светочем на нелегком пути своего народа, вот уже более 50-ти лет ведущего борьбу за свободу Тибета, а также для множества людей по всему миру, являясь исполненным сострадания миротворческим деятелем, несущим вдохновение и утешение всем нациям и народам мира. Его успехи и достижения обширны, но одним из самых выдающихся остается его вклад в дело сохранения традиции тибетского буддизма. Трудно представить себе ход исторических событий, если бы с нами не было этой замечательной личности, обладающей выдающейся смелостью, терпением и широчайшим видением - качествами, позволившими ему защитить и сохранить целостность тибетской культуры в эту трудную для человечества эпоху.
Далай-лама взял на себя еще одну, не менее важную, ответственность за распространение учений тибетского буддизма на Западе. Он читает лекции и проводит семинары, а его книги издаются и переводятся на разные языки мира. Его Святейшество Далай-лама изучал и практиковал учения, принадлежащие всем четырем школам тибетского буддизма. Он является авторитетным мастером и знатоком философских воззрений различных традиций. Во время своих путешествий по странам Запада Его Святейшество четыре раза давал наставления по Дзогчену, драгоценному учению, сердечной сущности древней школы Ньингма тибетского буддизма. Эти учения собраны в настоящей книге. Получить такие глубокие наставления от самого Далай-ламы, на мой взгляд, - большая удача и редкое событие. Для дарования передачи во время учения о пути Великого Совершенства Его Святейшество избрал посвящение Гуру Падмасамбхавы из цикла терма, принадлежащих откровениям «чистого видения» великого Пятого Далай-ламы, и я убежден, что это не только высшее благословение, но и исполненное глубочайшего смысла событие. Впервые это посвящение Далай-лама даровал на Западе, находясь в Париже в 1982 году. Тогда он выразил свое глубокое удовлетворение по поводу успешного его проведения. В следующий раз это посвящение было даровано им в 1989 году во время двухдневного семинара по учению Дзогчен в Сан-Хосе. Тогда это учение по времени совпало с важным историческим событием нашей эпохи: Его Святейшество стал лауреатом Нобелевской премии Мира.
Глубина знаний и высочайшая образованность придают его объяснениям Дзогчена уникальный и неповторимый оттенок. И, конечно же, его подход отличается всеохватывающим видением перспективы всех мировых религий, а не только буддизма. Каждый раз, когда я думаю о Его Святейшестве, мне вспоминается мой наставник Джамьян Кхенце Чоки Лодро, чья жизнь была прожита в духе риме , внесектарного движения, которое с великой любовью и заботой взращивалось его предшественником Джамьяном Кхенце Вангпо и другими учителями XIX столетия. Мне навсегда запомнился тот день, когда я вместе с учителем впервые оказался на аудиенции у Далай-ламы. Это было в 1955 году, когда Джамьян Кхенце принял решение покинуть монастырь в Дзонгсаре, провинция Кхам, поскольку ситуация в Восточном Тибете резко обострилась. Мы оседлали лошадей и отправились в сторону Центрального Тибета. Мы ехали не торопясь, стараясь не пропустить ни одного священного буддийского места. Когда мы прибыли в Лхасу, моего учителя сразу же пригласили к Его Святейшеству. Я никогда не забуду охватившее меня трепетное волнение, когда мой учитель сказал, что мы пойдем к Далай-ламе вместе. Я помню восторг, заставлявший меня сдерживать дыхание, когда я поднимался по ступеням величественного дворца Поталы.
Мой учитель обратился с просьбой о получении особого посвящения Авалокитешвары, и нас проводили в комнату, где был приготовлен небольшой трон для моего учителя Джамьяна Кхенце Чоки Лодро напротив трона Его Святейшества. В комнате кроме нас был еще молодой лама, воплощение традиции Гелуг. Он уже давно ожидал встречи с Его Святейшеством, и мы расположились прямо на ковре по обе стороны от моего мастера. Во время долгой церемонии посвящения Его Святейшество время от времени встречался со мной глазами, и каждый раз его лицо освещала неповторимая чарующая улыбка. Я был полностью обезоружен его присутствием, и лишь тихо улыбался в ответ. Тогда ему было всего двадцать лет, но я навсегда запомнил его живой, глубокий ум и теплую улыбку, полную доброты и сострадания.
После окончания церемонии Далай-лама пригласил моего учителя к себе в частные апартаменты, а я остался ждать на балконе. В моей голове не осталось никаких мыслей, и я спокойно созерцал великолепный вид на Лхасу, открывавшийся из дворца. Но мне не пришлось долго оставаться в одиночестве, поскольку мое уединение было прервано появлением весьма импозантной фигуры охранника, высокого широкоплечего монаха. Через пару минут я снова оказался в обществе учителя. Нам подали чай, а Его Святейшество задал мне несколько вопросов, спросив, сколько мне лет и как меня зовут. Затем он очень внимательно посмотрел мне в глаза, и я навсегда запомнил этот взгляд, проникший в глубины моего существа. Далай-лама очень твердо сказал, что мне нужно всегда помнить о необходимости много учиться. Пожалуй, это одно из самых ярких и значительных воспоминаний моей жизни.
Тогда я еще не знал о том, что мой учитель Джамьян Кхенце был единодушно избран для того, чтобы передавать Далай-ламе учения школ Ньингма, Сакья и Кагью. Но этому событию так и не было суждено состояться. Мой мастер ушел в 1959 году, в Сиккиме, через несколько месяцев после того, как Его Святейшество отправился в изгнание в Индию. На самом деле многие из ближайших учеников Джамьяна Кхенце передавали некоторые учения Далай-ламе, в особенности Кьябдже Дилго Кхенце Ринпоче, ставший одним из основных учителей Его Святейшества, который передавал Далай-ламе учения школы Ньингма и наставления по Дзогчену.
В те годы, когда Его Святейшество давал учения, вошедшие в эту книгу, многие истинные держатели знания Дзогчена еще находились среди нас. Эти мастера, родившиеся в конце XIX столетия, являлись живым воплощением обширной реализации и обладали реальной силой и мудростью, проникнув в самые глубокие тайны учения Дзогпаченпо. Таковы были Дуджом Ринпоче, Дилго Кхенце Ринпоче, Ургьен Тулку Ринпоче и Ньёшул Кхенпо Джамьян Дорже. Они уже ушли, но все же навсегда остались с нами, а их мудрость живет в умах учеников, выпестованных ими с великой заботой. Именно эти выдающиеся мастера начали распространять учение Дзогчен на Западе, исполняя и подтверждая пророчество о том, что оно укоренится в тех краях. А поскольку они покинули этот мир, напитав его молитвами о распространении блага учения Будды на всех существ, то сила их устремлений теперь воплотилась в активности Его Святейшества Далай-ламы. И поскольку в мире уже не осталось мастеров того великого поколения, тем более драгоценны такие учителя, как Его Святейшество. Его деятельность по сохранению подлинного Учения для будущих поколений становится все более важной и незаменимой.
Его Святейшество Далай Лама, глава тибетского буддизма - выдающийся буддийский мастер. Он стал светочем на нелегком пути своего народа, вот уже более 50-ти лет ведущего борьбу за свободу Тибета, а также для множества людей по всему миру, являясь исполненным сострадания миротворческим деятелем, несущим вдохновение и утешение всем нациям и народам мира. Его успехи и достижения обширны, но одним из самых выдающихся остается его вклад в дело сохранения традиции тибетского буддизма. Трудно представить себе ход исторических событий, если бы с нами не было этой замечательной личности, обладающей выдающейся смелостью, терпением и широчайшим видением - качествами, позволившими ему защитить и сохранить целостность тибетской культуры в эту трудную для человечества эпоху.
Далай Лама взял на себя еще одну, не менее важную, ответственность за распространение учений тибетского буддизма на Западе. Он читает лекции и проводит семинары, а его книги издаются и переводятся на разные языки мира. Его Святейшество Далай Лама изучал и практиковал учения, принадлежащие всем четырем школам тибетского буддизма. Он является авторитетным мастером и знатоком философских воззрений различных традиций. Во время своих путешествий по странам Запада Его Святейшество четыре раза давал наставления по Дзогчену, драгоценному учению, сердечной сущности древней школы Ньингма тибетского буддизма. Эти учения собраны в настоящей книге. Получить такие глубокие наставления от самого Далай Ламы, на мой взгляд, - большая удача и редкое событие. Для дарования передачи во время учения о пути Великого Совершенства Его Святейшество избрал посвящение Гуру Падмасамбхавы из цикла терма, принадлежащих откровениям «чистого видения» великого Пятого Далай Ламы, и я убежден, что это не только высшее благословение, но и исполненное глубочайшего смысла событие. Впервые это посвящение Далай Лама даровал на Западе, находясь в Париже в 1982 году. Тогда он выразил свое глубокое удовлетворение по поводу успешного его проведения. В следующий раз это посвящение было даровано им в 1989 году во время двухдневного семинара по учению Дзогчен в Сан-Хосе. Тогда это учение по времени совпало с важным историческим событием нашей эпохи: Его Святейшество стал лауреатом Нобелевской премии Мира.
Глубина знаний и высочайшая образованность придают его объяснениям Дзогчена уникальный и неповторимый оттенок. И, конечно же, его подход отличается всеохватывающим видением перспективы всех мировых религий, а не только буддизма. Каждый раз, когда я думаю о Его Святейшестве, мне вспоминается мой наставник Джамьян Кхенце Чоки Лодро, чья жизнь была прожита в духе риме , внесектарного движения, которое с великой любовью и заботой взращивалось его предшественником Джамьяном Кхенце Вангпо и другими учителями XIX столетия. Мне навсегда запомнился тот день, когда я вместе с учителем впервые оказался на аудиенции у Далай Ламы. Это было в 1955 году, когда Джамьян Кхенце принял решение покинуть монастырь в Дзонгсаре, провинция Кхам, поскольку ситуация в Восточном Тибете резко обострилась. Мы оседлали лошадей и отправились в сторону Центрального Тибета. Мы ехали не торопясь, стараясь не пропустить ни одного священного буддийского места. Когда мы прибыли в Лхасу, моего учителя сразу же пригласили к Его Святейшеству. Я никогда не забуду охватившее меня трепетное волнение, когда мой учитель сказал, что мы пойдем к Далай Ламе вместе. Я помню восторг, заставлявший меня сдерживать дыхание, когда я поднимался по ступеням величественного дворца Поталы.
Мой учитель обратился с просьбой о получении особого посвящения Авалокитешвары, и нас проводили в комнату, где был приготовлен небольшой трон для моего учителя Джамьяна Кхенце Чоки Лодро напротив трона Его Святейшества. В комнате кроме нас был еще молодой лама, воплощение традиции Гелуг. Он уже давно ожидал встречи с Его Святейшеством, и мы расположились прямо на ковре по обе стороны от моего мастера. Во время долгой церемонии посвящения Его Святейшество время от времени встречался со мной глазами, и каждый раз его лицо освещала неповторимая чарующая улыбка. Я был полностью обезоружен его присутствием, и лишь тихо улыбался в ответ. Тогда ему было всего двадцать лет, но я навсегда запомнил его живой, глубокий ум и теплую улыбку, полную доброты и сострадания.
После окончания церемонии Далай Лама пригласил моего учителя к себе в частные апартаменты, а я остался ждать на балконе. В моей голове не осталось никаких мыслей, и я спокойно созерцал великолепный вид на Лхасу, открывавшийся из дворца. Но мне не пришлось долго оставаться в одиночестве, поскольку мое уединение было прервано появлением весьма импозантной фигуры охранника, высокого широкоплечего монаха. Через пару минут я снова оказался в обществе учителя. Нам подали чай, а Его Святейшество задал мне несколько вопросов, спросив, сколько мне лет и как меня зовут. Затем он очень внимательно посмотрел мне в глаза, и я навсегда запомнил этот взгляд, проникший в глубины моего существа. Далай Лама очень твердо сказал, что мне нужно всегда помнить о необходимости много учиться. Пожалуй, это одно из самых ярких и значительных воспоминаний моей жизни.
Тогда я еще не знал о том, что мой учитель Джамьян Кхенце был единодушно избран для того, чтобы передавать Далай Ламе учения школ Ньингма, Сакья и Кагью. Но этому событию так и не было суждено состояться. Мой мастер ушел в 1959 году, в Сиккиме, через несколько месяцев после того, как Его Святейшество отправился в изгнание в Индию. На самом деле многие из ближайших учеников Джамьяна Кхенце передавали некоторые учения Далай Ламе, в особенности Кьябдже Дилго Кхенце Ринпоче, ставший одним из основных учителей Его Святейшества, который передавал Далай Ламе учения школы Ньингма и наставления по Дзогчену.
В те годы, когда Его Святейшество давал учения, вошедшие в эту книгу, многие истинные держатели знания Дзогчена еще находились среди нас. Эти мастера, родившиеся в конце XIX столетия, являлись живым воплощением обширной реализации и обладали реальной силой и мудростью, проникнув в самые глубокие тайны учения Дзогпаченпо. Таковы были Дуджом Ринпоче, Дилго Кхенце Ринпоче, Ургьен Тулку Ринпоче и Ньёшул Кхенпо Джамьян Дорже. Они уже ушли, но все же навсегда остались с нами, а их мудрость живет в умах учеников, выпестованных ими с великой заботой. Именно эти выдающиеся мастера начали распространять учение Дзогчен на Западе, исполняя и подтверждая пророчество о том, что оно укоренится в тех краях. А поскольку они покинули этот мир, напитав его молитвами о распространении блага учения Будды на всех существ, то сила их устремлений теперь воплотилась в активности Его Святейшества Далай Ламы. И поскольку в мире уже не осталось мастеров того великого поколения, тем более драгоценны такие учителя, как Его Святейшество. Его деятельность по сохранению подлинного Учения для будущих поколений становится все более важной и незаменимой.
От имени Фонда Ригпа я хочу выразить благодарность за привилегию приглашения Далай Ламы для проведения семинаров по учению Дзогчен, которые состоялись в 1982 году в Париже, в 1984 году в Лондоне, в 1989 году в Калифорнии, Сан-Хосе. Для полноты данного издания в него вошло еще одно учение о Дзогчене, которое Его Святейшество давал в 1988 году в Финляндии, а также незапланированное выступление Ньёшула Кхен Ринпоче после учения Его Святейшества в 1989 году. Читая эту книгу невозможно удержаться от восхищения широтой и глубиной познаний Его Святейшества в области всего спектра буддийских учений Тибета, его искренней заинтересованностью в конечном результате, его глубоким уважением к учению Дзогчен и его реализованным мастерам.
Эти учения тесно переплетаются между собой. Они связаны не только общими элементами, но, самое главное, пронизаны духом таких величайших личностей, как первый дзогченовский мастер среди людей видьядхара Гараб Дорже; несравненный Лонгчен Рабджам; великий Пятый Далай Лама; выдающийся мастер учения Лонгчен Ньингтиг и линии тайных устных наставлений Дза Патрул Ринпоче и третий Додрупчен Джигме Тенпе Ньима. И, конечно же, освещающее все учения величественное и непревзойденное сияние основателя тибетского буддизма драгоценного Гуру Падмасамбхавы.
Перевод на русский язык: Майя Малыгина
Озвучивание: Игорь Янчеглов
Техническая поддержка: Максим Брежестовский
dalailama.ru
Первая часть учений Его Святейшества Далай-ламы, состоявшихся в Нью-Йорке в мае 1998 года. Цикл носит название "В духе Манджушри" и содержит комментарии, посвященные аспекту мудрости духовного пути к пробуждению. Лекции предваряют и завершают комментарии профессора Колумбийского университета Роберта Турмана.
Расшифровка видео:
‒ Вступительная речь профессора Роберта Турмана, президента «Тибетского дома». Прошу вас его поприветствовать! (Аплодисменты).Роберт Турман: Спасибо вам большое, досточтимый Вого, и от имени «Тибетского дома» в Нью-Йорке я очень рад приветствовать всех вас, множество старых и новых друзей, на этом особом событии, «В духе Манджушри», на которое Его Святейшество Далай-лама был приглашён досточтимым наставником Шеньеном из ассоциации «Дхарма драм маунтин» («Гора барабана Дхармы») для выступления перед американскими и тайваньскими китайцами и китайскими общинами за рубежом, а также перед всеми американскими буддийскими друзьями. Тема предстоящих учений ‒ откровение Манджушри, которое, согласно верованиям тибетцев, изначально было поведано Цонкапе, а позже разъяснено Великим Пятым Далай-ламой в XVII веке. В завершение учения состоится исторический диалог наставника Шеньена и Его Святейшества Далай-ламы, в ходе которого они сравнят тибетские традиции мудрости с чаньскими традициями мудрости в Китае.
Некоторым из вас, должно быть, известно, что в каждом чаньском монастыре в Китае, дзенском монастыре в Японии и сонском монастыре в Корее обязательно присутствует бодхисаттва Манджушри как каноническая фигура. Он изображается с палкой в руках, словно призывая медитирующих сохранять внимание и не отвлекаться. Но суть в том, что мудрость – это корень освобождения в буддизме, залог человеческой свободы, и поэтому на ней сосредоточен как китайский, так и тибетский буддизм. Мы в нью-йоркском «Тибетском доме» очень обрадовались предложению провести здесь, в Нью-Йорке, эти учения, специально предназначенные для китайского сообщества в США. Это даёт нам возможность стать свидетелями великого исторического знака помощи Его Святейшества и тибетской традиции китайскому народу, испытавшему столько трудностей в процессе восстановления после империализма. Пусть благодаря этому в Китае возродится буддизм, пробудятся духовные устремления и достижения и вновь запылает светоч буддийской Дхармы! Благодарю вас!
‒ Теперь мы официально приглашаем Его Святейшество Далай-ламу на сцену для дарования учения Дхармы. Прошу вас встать и соединить ладони.
Роберт Турман: Сейчас Его Святейшество делает поклон перед изображением Будды Шакьямуни в знак того, что предстоящие учения вдохновлены самим Буддой Шакьямуни. Две с половиной тысячи лет тому назад, на горе Коршуна в Раджгире, в Индии, Будда преподал сутры запредельной мудрости, из которых происходит Сутра сердца и Мать Праджняпарамита. В ней подчёркивается глубокое учение о пустоте, бессамостности, точного аналога природы реальности, мудрости всех будд, позволяющей практикующим освободиться от страдания и достичь нирваны.
Все буддисты верят, что первая проповедь Будды о Четырёх благородных истинах легла в основу всех его последующих учений. Буддисты махаяны из Тибета, Индии и Восточной Азии убеждены, что последующие две проповеди Будды, или два поворота колеса Дхармы, не противоречили Четырём благородным истинам, а, скорее, их дополняли, но с бòльшим акцентом на Третью благородную истину, истину о нирване, свободе от страдания, глубокой пустоте всех вещей от самобытия.
Китайская традиция чань и японская традиция дзен сходятся с тибетской традицией мудрости, переданной от Цонкапы и Его Святейшества Далай-ламы, в том, что первичным учением о мудрости бессамостности стало единственное учение, освобождающее от страдания. Это учение всегда находилось под особым покровительством бодхисаттвы Манджушри, воплощения мудрости всех будд, возглавляющего китайскую традицию чань и монашескую традицию Тибета в лице таких великих наставников, как Цонкапа, Пятый Далай-лама и нынешний Четырнадцатый Далай-лама. То, что эти учения называются «Учениями в духе Манджушри», тесно объединяет традицию чань, действующую под патронажем Манджушри, и тибетскую традицию мудрости. Как последователи тибетского буддизма, так и чань-буддисты считают Нагарджуну основным просветлённым наставником в своих школах, и Его Святейшество, даруя учения, следует этой традиции в непрерывной линии преемственности, исходящей от Будды, Нагарджуны, Арьядевы, Чандракирти и многих других великих индийских учителей.
Во время учения Его Святейшество будет ссылаться на текст «Откровение Манджушри», написанный в XVII веке Пятым Далай-ламой, одним из предыдущих воплощений нынешнего Его Святейшества Далай-ламы. Он основан на откровении божества Манджушри, адресованном Цонкапе в XIV веке. Тем самым Его Святейшество соединит воедино две непрерывные традиции – непрерывную традицию чань, или дзен, представленную здесь наставником Шеньяном, и непрерывную традицию Цонкапы и Пятого Далай-ламы, живым представителем которой является Его Святейшество. Следовательно, великая историческая значимость данного события имеет отношение к слиянию этих двух великих традиций просветления – за такой краткий момент!
Его Святейшество начинает учение.
ЕСДЛ: Говоря о Дхарме Будды, под «Дхармой» мы в действительности подразумеваем «абсолютную Дхарму», то есть нирвану. Следовательно, глубокое осмысление буддийской религии должно исходить от правильного понимания Дхармы пресечения, или нирваны, освобождения. Если ваши духовные занятия становится противоядием от умственных омрачений, то они являются Дхармой, или дхармической практикой. Если ваша практика не противоборствует этим омрачениям, то она не является Дхармой.
В чем состоит отличительная черта буддийской Дхармы? Дхарма осваивается на основе понимания и признания того факта, что омрачения ума – наши истинные враги, и вся наша духовная жизнь, или религиозные практики посвящены победе над этими отрицательными состояниями ума. Конечно, обретение благоприятных перерождений и осуществление множества положительных сансарических желаний, а следовательно, и обретение причин этих благих достижений также относятся к добродетельным [устремлениям]. Но это не должно быть нашей конечной целью. Нашим высшим устремлением как практикующих Дхарму должно быть освобождение от сансары.
На основе полного осознания неудовлетворительной природы круговорота бытия и также полного понимания того, насколько желанно спасение от сансары, мы должны породить в себе подлинное стремление к такой свободе. Это называется истинным отречением.
Чтобы всем сердцем устремиться к достижению полного освобождения от сансары, нам нужно хотя бы отчасти понять, что означает нирвана или освобождение, и также иметь некоторое представление о том, как этого достичь. Такое понимание возникнет вследствие осознания возможности очищения ума от омрачений. Поэтому в этой связи я считаю, что понимание пустоты насущно важно.
В целом, понятие «мокша», или «духовное освобождение», содержится во многих религиях, в том числе и небуддийских, таких как древнеиндийская традиция самкхья. В ней довольно утончённо трактуется понятие «мокша», или «освобождение». В частности, говорится о двадцати пяти первичных объектах познания, и о том, что они являются различными проявлениями первичной субстанции – пракрити, или праматерии. Когда все эти проявления растворятся в праматерии, омрачения исчезнут, и наступит истинное освобождение. В другой древнеиндийской традиции джайнизм было своё представление об освобождении, или мокше. Джайны считали, что есть некая онтологическая чистая земля, в которой перерождаются духовно просветлённые существа.
Буддизм же уникален тем, что в нём настоящее освобождение, или мокша, может стать следствием только глубокого постижения пустоты.
В одном из отрывков труда «Муламадхьямака-карика», или «Коренные строфы о срединности», Нагарджуна ёмко излагает толкование мадхьямакой понятия «мокша», или освобождения. Он отмечает, что освобождение происходит при пресечении потока кармы и омрачений. Здесь пресечение потока кармы и омрачений нельзя сравнивать с прекращением некоего водного потока, поскольку это временное явление. Скорее, пресечение в данном случае возникает в результате намеренного применения средств, то есть применения пути.
Карма, которая порождает весь этот непрерывный круговорот непросветлённого бытия, в свою очередь, создаётся мотивирующими факторами, такими как умственные омрачения, ‒ привязанностью, гневом и так далее, а эти омрачения сами рождены ложным восприятием мира в целом и, в частности, нашими собственными заблуждениями. Заблуждения в нашем мировосприятии, в свою очередь, возникают из-за основополагающего неведения, ошибочного восприятия вещей. Мы приписываем явлениям некое вечное, постоянное бытие, и это называется «умопостроениями». Подобные умопостроения или коренные заблуждения в нашем мировосприятии можно устранить, или искоренить, только путём развития постижения пустоты, которое проникает сквозь этот обман и видит мир таким, каков он на самом деле. Итак, ключом к прекращению этого процесса является правильное понимание пустоты.
Существует и альтернативное прочтение последней строки этого отрывка из сочинения Нагарджуны, где он утверждает, что все наши ложные умопостроения может успокоить познание пустоты. Оно звучит так: «Умопостроения успокоены в пустоте». Под «успокоением» здесь имеется в виду наше прозрение в абсолютную природу ума, которое в конечном счёте изгоняет из ума омрачения. Поэтому инструментом очищения ума в каком-то смысле является сам ум.
Если задуматься, нирвана, мокша, или освобождение – это не что иное как состояние ума, абсолютная природа ума, потому что абсолютной природой ума служит его пустота. Это также иногда называют «природной нирваной». Итак, пустота ума, который очищен от всех загрязнений, или загрязняющих факторов, ‒ это состояние, свободное от всех умственных скверн и омрачений. Пустота этого ума ‒ «нирвана», или «мокша».
В писаниях упоминается, по меньшей мере, четыре основных вида нирваны, или освобождения. Первый вид – «природное освобождение», или «природная нирвана». Под этим имеется в виду пустота ума, и, на самом деле, это основа, позволяющая нам достичь освобождения. Далее следуют «нирвана с остатком», «нирвана без остатка» и «нирвана непребывания».
Понятие равенства между сансарой и нирваной особенно подробно разъясняется в учениях о пустоте тибетской традиции сакья. В этой школе чаще всего говорится о тождественности сансары и нирваны даже в отношении таких эмпирических объектов, как горшки и прочее, хотя истинный смысл равенства между сансарой и нирваной должен быть основан на понимании природы ума.
Итак, в рамках учения о двенадцатичленной цепи зависимого происхождения ключевым моментом является понимание соотношения между основополагающим неведением и всем этим циклом. Суть в том, что здесь есть некая причинно-следственная взаимосвязь. Если устранить основополагающее неведение, всему циклу будет положен конец.
Проповедуя в сутрах учение о двенадцатичленной цепи зависимого происхождения, Будда сделал три важнейших утверждения. Во-первых, он изрёк: «Поскольку существует это, существует и то». Он имел в виду, что если у любого явления есть потенциал стать для чего-то причиной, оно должно существовать. Во-вторых, он изрёк: «Если возникает это, возникает и то». Он подразумевал, что одного существования явления недостаточно. Если нечто возникает по причине иного фактора, тот фактор сам должен зависеть от причины. Беспричинное не способно быть причиной чего-то иного. Итак, Будда подчёркивает, что это явление должно быть непостоянным.
Третье утверждение Будды состоит в следующем: «Поскольку есть основополагающее неведение, также возникают кармические факторы». Здесь Будда говорит, что для того, чтобы одна вещь породила другую, одного её существования недостаточно. Она должна быть непостоянным феноменом. Но и этого тоже недостаточно. Между причиной и следствием должно быть единообразие. Например, если взять круговорот бытия, есть соответствие между неведением и сансарой, или непросветлённым бытием. Поскольку сансара нежеланна, её причина – неведение – также нежеланна. И, как подчёркивает Будда, хотя все инстинктивно стремятся к счастью, из-за неведения мы создаём причины и условия для нашего страдания. Именно неведение виновно в том, что мы томимся в темнице сансары.
Комментируя эти три положения из сутры, Асанга в своём сочинении «Абхидхарма-самуччхая», или «Свод знания», отмечает, что они соответствуют трём условиям. Рассматривая эти три условия, особенно первое, Асанга говорит, что, в отличие от всех остальных духовных традиций, в буддизме творение нужно рассматривать с точки зрения причинно-следственной взаимосвязи, а не как акт воли запредельного, божественного начала. Подчёркивая второе условие, то есть то, что причина сама должна быть непостоянным феноменом, Асанга поясняет, что здесь Будда так или иначе отрицает постулаты других религий о том, что весь материальный мир сотворён некоей постоянной причиной. Например, в философии самкхьяиков праматерия, которая сама постоянна, считается причиной всего мира. Именно это и отрицается в буддизме.
Итак, с этой точки зрения следует понимать всю причинную цепь из двенадцати звеньев. Сами двенадцать звеньев, в свою очередь, делятся на три категории: омрачения, карма и страдание.
Двенадцать звеньев цепи зависимого происхождения предельно сжато изложены в сочинении Пятого Далай-ламы «Откровение Манджушри». Это описание я сейчас прочту, особо не вдаваясь в подробности.
Пятый Далай-лама здесь отмечает, что в кармическом цикле перерождения в благоприятных, высших мирах, таких как мир людей, изначальное неведение, лежащее в корне такого перерождения, ‒ это первый фактор, первое из двенадцати звеньев. Оно порождает второе звено – карму, которая в случае удачного перерождения в мире людей является благой. Это второе из двенадцати звеньев – намеренное, кармическое действие, побуждаемое неведением. Третье звено – сознание – делится на две части: причинную и результативную. Причинная часть – это сознание, одновременное с кармическим действием.
Первые два звена вкупе с первой частью третьего звена считаются ввергающей причиной. Это изначальные причины, которые кармически ввергают нас во всю эту причинную цепь. Считается, что основополагающее неведение ‒ это причинный побуждающий фактор, и определённые виды неведения, такие как неведение в отношении закона причины и следствия и прочие, сопровождают сами действия. Эти виды неведения ведут к перерождению в низших мирах сансары.
Второе из двенадцати звеньев – это намеренное действие, или карма. Говоря в целом, есть три вида кармы – неблагая, благая и карма, приводящая к рождению в высших мирах бытия. Только при создании неблагой кармы действие побуждается не только основополагающим неведением, но также и неведением в отношении закона причинно-следственной взаимосвязи. Во всех этих случаях в основе лежит неведение, и именно оно порождает остальные звенья этой цепи.
Как только совершено кармическое действие и создана карма, встаёт вопрос: каким образом карма сохраняет свой потенциал во многих последующих рождениях и в течение долгого времени, пока не проявится её следствие. В этой связи важно рассмотреть, как карма оставляет в сознании отпечатки. Это философски сложный вопрос, который иногда неясен и мне самому. Конечно, все мы видим, что в буддийской философской литературе на эту тему ведутся многочисленные диспуты. Но в целом существует общее мнение, что кармические отпечатки остаются в потоке сознания.
Пятый Далай-лама отмечает, что восьмое из двенадцати звеньев цепи, привязанность, а также девятое – цепляние, и десятое – становление, являются активирующими причинами, приводящими кармическое семя к созреванию. Под привязанностью здесь имеется в виду влечение к приятному – удовольствиям и так далее, а также желание избежать страданий. Девятое звено, цепляние, – это очень сильная форма привязанности. Из-за привязанности и цепляния возникает десятое звено, то есть становление – крайне активированная форма кармического потенциала.
Нагарджуна, ссылаясь на слова самого Будды в сутрах, указывает, что старение и умирание также обусловлены рождением, появлением на свет. Это означает, что, так же, как появление на свет вызвано определенным событием, и разрушение, или растворение феномена, происходит из-за некоего события. Нагарджуна и его последователи утверждают, что, как порождение, или создание, так и разрушение, или пресечение вызваны определёнными факторами. Другие мыслители, однако, с этим не согласны. Они считают, что пресечение – постоянный феномен и является так называемым «неутверждающим отрицанием», простым отрицанием, пресечением явления. Нагарджуна и его последователи, с другой стороны, уверены, что пресечение вызвано определенным событием и поэтому потенциально способно вызвать к жизни что-то другое.
Следующие четыре звена цепи зависимого происхождения – это имя и форма, зачатки органов чувств, соприкосновение и ощущение. Это ввергаемые результаты. Имя и форма – гораздо более ранняя стадия развития эмбриона, а зачатки органов чувств относятся к этапу развития, когда формируются такие органы, как глаза и так далее. Затем развиваются виды чувственного восприятия, пока они не станут способны к определённым переживаниям в результате соприкосновения с объектом, взаимодействия с ним. И после этого, по мере дальнейшего развития, возникает способность когнитивно испытывать различные ощущения.
Словосочетание «имя и форма» используется для того, чтобы включить в это понятие даже перерождение в мире без форм. Хотя у существ, рождённых в мире без форм, нет тела, у них есть имя, то есть основа для формы. Подобным образом, у обитателей мира без форм нет полностью проявленных физических свойств, хотя они и сохраняются в виде некоего потенциала. Одиннадцатое звено, рождение, делится на четыре различных вида: спонтанное рождение, рождение из утробы, рождение из яйца и рождение из жара или влаги.
Старение и умирание вкупе составляют двенадцатое звено в цепи. Под «старением» понимают скорее не саму старость, а тот факт, что с момента рождения начинается процесс старения. Поэтому можно сказать, что двенадцатое звено возникает сразу после рождения.
Итак, в этой двенадцатичленной цепи возникновение последующих звеньев зависит от возникновения предшествующих, а прекращение последующих звеньев – от прекращения предшествующих. Таким образом эту цепь можно проследить до самой её причины – основополагающего неведения. Поэтому утверждается, что основополагающее неведение является корнем нашего непросветлённого бытия, сансары.
Если говорить о том, чтò является природой основополагающего неведения, то здесь, опять же мнения буддийских философов расходятся. Например, Асанга считает, что неведение представляет собой не активное состояние заблуждения, а, скорее, пассивное незнание. Однако Дхармакирти и Чандракирти уверены, что неведение – не просто пассивное незнание, а активное заблуждение и, следовательно, невежественный ум ‒ не что иное как искажённый ум, который неверно воспринимает реальность, наделяя её самосущей природой, самобытием. Вкратце, здесь говорится о том, что корнем сансары, или круговорота бытия, служит цепляние за наше истинное существование и самобытие, и только после устранения цепляния за «я» можно приступить к процессу прекращения всей цепи.
Главный ученик Нагарджуны, Арьядева, в своём труде «Четыреста строф о срединности» отмечает, что семя сансары – это сознание. Здесь имеется в виду сознание, цепляющееся за самобытие «я» и феноменов. Арьядева продолжает, что все вещи и события представляют собой объекты цепляния этого сознания. Постигнув отсутствие у этих объектов самобытия, мы сможем начать устранять, выкорчёвывать семя сансары.
Нагарджуна также говорит в «Семидесяти строфах о пустоте», что ум, цепляющийся за все вещи и события, возникающие вследствие причин и условий, как за нечто самосущее или независимое, Будда назвал «невежественным», и именно из этого ума порождаются двенадцать звеньев цепи зависимого происхождения.
Полностью поняв смысл зависимого происхождения, человек способен приступить к развязыванию этой цепи. Особенно когда он подсечёт под корень неведение, тем самым будут пресечены и все остальные звенья цепи.
Приступив к исследованию естественного состояния собственного ума, мы поймём, что у нас есть глубокое ощущение присутствия нашего «я», и даже в сновидениях сохраняется представление о постоянно присутствующей в нас «душе», или ядре нашего существа. Если мы исследуем это присущее нам по природе чувство «я», или так называемое сознание «я», мысль: «я есть», самоощущение, мы обнаружим, что оно то усиливается, то ослабевает. Здесь я имею в виду не привязанность к самоощущению, а, скорее, представление о «я». В определённых ситуациях мы очень сильно чувствуем своё «я» и верим в некую реальную личность, так или иначе независимую от тела и ума. Мы видим, что в таком самоощущении есть представление о том, что эта личность, этот человек, это «я» существует независимо от тела и ума, но в то же время каким-то образом с ними связано. И в каком-то смысле «я» ‒ начальник, хозяин тела и ума. Это самоощущение в текстах названо представлением о «я» как о субстанционально реальном.
Далее в своём сочинении Пятый Далай-лама, наконец, определяет, что он имеет в виду под врождённым цеплянием за чувство самости, или «я». Временами мы склонны смешивать наше ощущение «я», или сознание «я», с состоянием нашего тела или состоянием нашего ума. Когда мы сильно отождествляем своё «я» с телом или умом, возникает чувство, что они, как молоко с водой, сливаются воедино.
На основе подобного ощущения слияния «я» с телом или умом естественно возникает представление о «я», словно это «я» действительно обладает неким независимым, собственным, полноправным существованием. Вера в такое существование и называется врождённым цеплянием за самобытие личности.
Когда мы говорим об ощущении «я», конечно, есть определённые его виды, которые нельзя назвать ложными или искажёнными, потому что в естественных мыслительных процессах, таких как «я ухожу», «я прихожу», «я это делаю», «меня зовут так-то», должен быть определённый достоверный уровень самоощущения, позволяющий нам действовать. Это цепляние за самобытие личности, основанное на сильном ощущении «я», затем порождает эмоциональную реакцию на ту или иную ситуацию. Если это нечто желанное, мы склонны сразу же за это ухватиться, зацепиться и привязаться, а к нежеланному объекту мы чувствуем отвращение, ненависть, гнев и так далее. Именно с этого и начинается весь цикл цепи.
Я хочу сказать, что не все моменты ощущения «я» являются ложью или омрачением, но бòльшая их часть, особенно связанная с эмоциональными реакциями на ситуации, осквернена цеплянием за самобытие личности или феноменов. Именно это цепляние за самобытие порождает другие омрачения ума, такие как привязанность, гнев, ненависть и прочее. Простое их возникновение в нашем уме сразу же рождает в нас беспокойство, выводит нас из равновесия и лишает покоя. И поскольку, практикуя Дхарму, мы хотим обрести абсолютное, вечное состояние освобождения и счастья, омрачения ума – наши истинные враги, потому что именно они губят семя этой свободы.
Итак, очень важно не только осознавать пагубную природу омрачающих мыслей и эмоций, но и понимать, насколько они совершенно для нас нежеланны, потому что любой из нас, остающийся в полной власти этих омрачений, в некотором смысле достоин жалости и сострадания. У такого человека не может быть никакой радости или удовлетворённости. Истина в том, что, будучи во власти омрачений, мы, образно говоря, находимся в тюрьме сансары. Размышляя о разрушительной природе неблагих эмоций и мыслей, а также об их губительной силе и способности сковывать нас в круговороте бытия, мы сможем породить подлинное устремление к освобождению от омрачений. И это, как говорится, – настоящее отречение.
Итак, осознавая порочность природы страдания, а также причинный механизм источника страдания, мы сможем в конечном итоге развить настоящее стремление к достижению полной свободы.
Говоря о развитии подлинного устремления к освобождению от страдания, мы ведём речь не об обычном страдании, а, скорее, о третьем виде страдания – всепроникающем страдании обусловленности. Когда мы до конца постигнем истинную природу третьего вида страдания, у нас возникнет горячее желание достичь освобождения, и это устремление считается истинным отречением.
Для того чтобы полностью осознать природу страдания, необходимо как следует понять, что имеется в виду под непостоянной, преходящей природой вещей. Если мы посмотрим на мир, включая внешний мир, вселенную, и также на собственное тело, то всё вплоть до самой крошечной частицы претерпевает постоянные изменения. И этот динамичный процесс преобразований и изменений происходит ежесекундно. Теперь можно задать вопрос: что заставляет наше тело и всю вселенную постоянно меняться? Поток этого непрерывен, а это означает, что сама причина, породившая первое мгновение [существования объекта], также закладывает в семя и механизм его разрушения. Следовательно, всё находится во власти своих причин. Поскольку наши психофизические совокупности, наши тело и ум, также постоянно меняются, подвержены этому динамическому процессу, что вообще заставляет их возникать? Карма и омрачения, которые, в свою очередь, коренятся в основополагающем неведении, о котором мы говорили. Именно неведение, как выясняется в окончательном анализе, и создаёт весь этот процесс. Итак, можно сказать, мы должны восстать против неведения. Как же это сделать?
Если просто сказать неведению: «Не возникай!», мы ничего не добьёмся. Только развивая проникновение в суть бессамостности нас самих и феноменов, мы сможем приступить к процессу уничтожения неведения. Основополагающее неведение – это ум, который цепляется за истинное бытие вещей и событий. Поэтому, лишь проникнув за пределы этой иллюзии, то есть увидев, что цепляние невежественного ума за самобытие «я» и феноменов является безосновательным и недостоверным, мы можем приступить к устранению неведения. Так у нас возникнет осознание строк из «Праманаварттики», где Дхармакирти говорит, что постижение непостоянства укрепляет понимание страдания, а постижение страдания укрепляет понимание бессамостности. И тогда мы начнём ценить пустоту.
Также мы можем размышлять о том, что независимое бытие и отсутствие независимого бытия – взаимоисключающие понятия и, следовательно, они не могут одновременно находиться в нашем уме. Итак, мудрость, постигающая пустоту, и невежественный ум, цепляющийся за истинное бытие, являются прямыми противоположностями друг другу. Единственное различие между ними в том, что невежественный ум, цепляющийся за самобытие, лишён какой бы то ни было достоверной основы, в то время как мудрость, познающая пустоту, не только сама достоверна, но и имеет под собой достоверную основу. И подобное познание можно укреплять, ведь оно основано на достоверности. Следовательно, чем больше вы его развиваете, чем больше вы в нем укрепляетесь, тем бòльшую силу оно будет набирать, и вы сможете его поднимать на всё более высокие уровни.
Ещё одной уникальной особенностью качеств ума является то, что, когда вы разовьёте такое качество до определённого этапа, вам не нужно будет вновь укрепляться в нем. Оно станет для вас чем-то естественным и привычным.
Итак, поскольку мудрость постижения пустоты является качеством ума, которое прочно сохраняется в своей протяженности, имеет под собой весьма устойчивое логическое обоснование и находит опору в наших переживаниях, его можно культивировать безгранично. Именно потому, что источник страдания можно устранить, Будда подчеркнул, как важно распознать природу страдания. В противном случае, если бы не было никакой возможности избавиться от страдания, то слова Будды о необходимости размышлять о его природе стали бы мрачной привычкой, ведущей лишь к унынию. В сутрах Будда приводит такую аналогию: если человек сидит в темнице и по своей глупости не осознаёт, что он – пленник, то пока у него не появится понимание того, в каком положении он оказался, не возникнет и истинного желания освободиться из темницы. Но как только этот человек поймёт, что он – заключённый, а это само по себе является формой страдания, в нём тотчас же вспыхнет искра желания свободы. И тогда он начнёт готовить план освобождения.
Таким образом, Будда, преподав первые две истины о страдании и его источнике, сразу же перешёл к учениям об истине о пресечении и о пути, ведущем к этой свободе. Иначе, если бы существовали только первые две истины и не было третьей и четвёртой, Будде было бы ни к чему учить одной лишь истине о страдании. Тогда ему следовало бы не только бросить все практики и жить в своё удовольствие, но и советовать ученикам поступить так же. Однако всё произошло не так, потому что после учений о страдании и его источнике Будда открыл миру лекарство от страдания – истину о пресечении и истину о ведущем к нему пути.
На этом я решил остановиться. Конечно, для принятия такого решения не нужно быть семи пядей во лбу, верно?
(Молитва посвящения заслуг)
(Пусть драгоценная бодхичитта,
Та, что не зародилась, да зародится,
А та, что зародилась, да не ослабеет,
Но возрастает всё больше и больше.)
Спасибо!
(Аплодисменты).
Профессор Роберт Турман: Его Святейшество очень позабавила мысль о том, что, не будь ни Третьей благородной истины, ни нирваны, ни выхода из страдания, Будда бы никогда не учил о страдании и его причинах, потому что это просто повергло бы людей в уныние и беспокойство. Вместо этого Будда призвал бы их извлечь самое лучшее из их бедственного положения и насладиться маленькими радостями жизни.
